…Улица Бутырина, 19. Бывшая «Воронцовская улица, собственный дом Михайловой» – так сто восемь лет тому назад обозначался на «карте» старого Владикавказа этот адрес… Здесь, в уютном и тихом двухэтажном особнячке, по весне тонувшем в душистой кипени буйствовавшей в саду сирени, а осенью – в золоте облетающей листвы, под ровный шелест холодного мелкого дождя ложившейся на булыжную мостовую за окнами, снял в 1901 году две скромных комнаты и прихожую на первом этаже новый жилец – одинокий сорокалетний художник-осетин в серой черкеске. Не только, впрочем, художник: хозяева дома слыхали о том, что он – еще и стихотворец, и журналист, у которого из-за его смелых статей в газетах были даже какие-то неприятности с властями.

Хотя на «неблагонадежного» постоялец с виду совсем не был похож – приветливый, открытый, интеллигентный, с мягкой улыбкой на тонком бледном лице, обрамленном темной бородкой. Часто прихварывал и ходил чуть прихрамывая, опираясь на палку. Жил небогато – «львиную долю» его имущества составляли книги да принадлежности живописца. Целыми днями работал: то за письменным столом, то в стареньком синем халате, покрытом пятнами охры, белил и олифы, за мольбертом у распахнутого окна – и однажды недобрые руки какого-то прохожего злоумышленника «увели» у него с подоконника оставленный ненадолго без присмотра ящик с красками – подарок, как долго сокрушался потом сам жилец, известного столичного художника господина Верещагина…

А порой, по вечерам, к нему приходили в гости знакомые – публика вся сплошь «с именами», образованная и интеллигентная. Пили чай за столом, на котором уютно светилась керосиновая лампа, читали стихи, жарко спорили по-русски и по-осетински о литературе, искусстве, а случалось – и о политике…

 Звали этого постояльца, который снимал жилье в доме Михайловой в 1901–1902 годах, именем, известным теперь всему миру и святым для Осетии, – Коста Хетагуров…
Сегодня, век с лишним спустя, в уютных залах мемориального дома-музея его имени, открытого в этом старинном владикавказском особняке ровно 30 лет назад – в 1979 году, к 120-летнему юбилею создателя «Осетинской лиры», – все по-прежнему дышит ароматом той далекой эпохи. Так же весело и приветливо звенит, встречая гостей, дверной колокольчик, кокетливо «драпируют» высокие окна нарядные занавески, тонет в пышном разливе бархатцев и разноцветной герани, пестреющих в цветочных горшках, узорчатая кованая решетка балкона. А в прохладных даже в жгучую июльскую жару комнатах, где еле уловимо пахнет лаком, воском и старым деревом, словно застыло навсегда само Время – «материализовавшись» в пожелтевших документах, фотоснимках, афишах, страницах прижизненных изданий стихов Поэта… И – в уникальных экспонатах, помнящих тепло рук Коста. Среди которых – табачница в виде головы арапчонка, подаренная когда-то Коста Хетагуровым его ставропольскому учителю и доброму старшему другу, художнику Василию Смирнову, пианино музы поэта – Анны Цаликовой, крытый зеленым сукном рабочий стол видного осетинского общественного деятеля Гаппо Баева, бронзовый письменный прибор известной владикавказской просветительницы Варвары Шредерс, громоздкий и тяжелый переносной старинный фотоаппарат с выпуклым стеклянным «глазом» объектива, принадлежавший близкому родственнику Коста, одному из первых профессиональных фотохудожников Осетии Садулле Джанаеву-Хетагурову…

В нынешнем году, году 150-летия основоположника осетинской литературы, сюда – пожалуй, по словам самих сотрудников музея, как никогда за последние несколько лет, – высок наплыв посетителей. В первую очередь – детворы, который не иссякает и сейчас, в каникулы: в день, когда в музее побывал корреспондент «СО», здесь, например, проводили экскурсию для школьников из Фарна.

Рабочий стол Гаппо Баева и письменный прибор Варвары Шредерс – вещи, помнящие Коста Хетагурова
– Были в нашей работе в последнее десятилетие годы просто мертвого затишья – и от этого делалось очень больно. А вот в этом, юбилейном году пожаловаться на низкую посещаемость музей никак не может: практически каждый день у нас кто-то бывает. И вот еще интересный нюанс: сегодняшнее молодое поколение, чего греха таить, порой имеет, скажем так, довольно смутное представление о том, как надо вести себя на экскурсии в музее. Может быть, и не всегда – по собственной вине: ведь у них, современных «тинэйджеров», очень мало, увы, такого опыта… А в этом году нам, на удивление, приходится делать нашим юным посетителям во время лекций гораздо меньше замечаний по поводу поведения. Слушают с интересом, вдумчиво – и, что очень приятно, охотно откликаются на предложения самим прочесть наизусть что-нибудь из стихов Коста.

И вопросы тоже задают, – улыбается старший научный сотрудник Владикавказского мемориального дома-музея Коста Хетагурова Ирина Гутиева. – О родителях Коста, о его окружении, о том, почему «не сложилось» у него, талантливого и светлого человека, с «личным счастьем»… Малыши часто на полном серьезе спрашивают: «А вы сами знали Коста?» Или: «А эти свечи в подсвечниках на столе – еще «из тех времен»?»… И редко кто остается равнодушным, когда читаешь этим ребятам горькие строки записки Коста к Садулле Джанаеву-Хетагурову, который стал для больного и бедствующего поэта настоящим «якорем спасения» в последние годы его жизни: «Садулла, пришли один рубль – на чай и сахар. Твой Коста»… В такие моменты убеждаешься: нет, мы, все-таки, сгущаем краски, когда сетуем, что наша молодежь, «воспитанная на «уроках» «Дома-2», и сострадать чуждой боли якобы начисто разучилась, и безразлична к истории своего Отечества…

Десять лет назад, к 140-летию поэта – о чем немало писала тогда и «СО», – музею, здание которого пришло к тому времени в кричаще-аварийное состояние и требовало неотложного и серьезного капитального ремонта, протянул руку поддержки один из известных в республике предпринимателей – Ахсарбек Дзагуров.

И тем не менее, за минувшие с тех пор годы вновь назрела настоятельная необходимость «освежить» и привести в порядок фасад этого памятника истории и архитектуры, осуществить плановый косметический ремонт в его помещениях… И все это внесено в республиканский план подготовки к празднованию 150-летнего юбилея Коста. Побывала в музее, чтобы на месте подробно познакомиться с его «предъюбилейными» заботами и проблемами, и новый глава Минкульта Северной Осетии Фатима Хабалова. И все-таки – чего не скрывали в беседе с корреспондентом  представители руководства музея – коллектив владикавказского «дома Коста» сегодня не перестает тревожиться: когда же именно «стартует» здесь запланированный ремонт? Ведь до юбилея поэта осталось меньше трех месяцев. Успеют ли за этот срок тут его без «авральных» проблем и цейтнота завершить? Тем более учитывая, что ремонт в музейных стенах всегда сопряжен со специфическими сложностями: «свернуть» перед его началом экспозицию, потом вновь ее восстановить – все это тоже задача не одного и не двух дней…

Да и сама постоянная экспозиция тут давно требует обновления. Однако застарелая боль – в том, что средств на это нет. Как подчеркнули собеседники , руководство Национального музея РСО–А, в систему филиалов которого входит этот очаг культуры, делает все, от него зависящее, чтобы помогать смягчению его неотложных проблем и нужд. Но может оно, увы, немногое.

Объективу этой фотокамеры, принадлежавшей С.Джанаеву-Хетагурову, не ра позировал поэт
– Сегодня в музейное дело все шире приходят новые, современные технологии и формы работы с посетителями – без этого теперь просто нельзя, надо шагать «в ногу» с XXI веком. Наша же экспозиция уже в этом смысле – хороший, крепкий уровень… 50-х годов века прошлого. У нас нет ни своего компьютера, ни DVD-аппаратуры. Спасибо, выручают еще во время чтения лекций и проведения творческих встреч и вечеров цветной телевизор и видеомагнитофон, которые тоже преподнес в подарок музею десять лет назад Ахсарбек Дзагуров – вот и весь наш «технический парк».

Требует благоустройства двор музея. Очень нужны нам новые витрины для особенно «знаковых» экспонатов, оборудованные автономной сигнализацией и освещением. Есть задумки по «освежению» экспозиции, по внесению в нее дополнительных интересных материалов, но не хватает денег даже на приобретение необходимых для этого багета и картона.

Очень большая проблема – и реставрация экспонатов. В наших фондах есть уникальные вещи, которые мы не можем выставлять только потому, что они уже обветшали до предела – к примеру, скатерть, подаренная Коста одному из его крестников… А спонсоров-меценатов сегодня, увы, у нас тоже нет, – с горечью говорит директор музея Эльза Кесаева (у которой в нынешнем году, кстати, тоже юбилей: ровно четверть века миновало с тех пор, как она пришла на работу сюда, в «дом Коста» – ставший в полном смысле этого слова родным домом и для нее самой, и для ее сотрудников, которых здесь в штате сейчас семеро, считая четырех смотрителей и техничку). – Да, когда мы, самой профессией своей призванные, выражаясь высоким стилем, служить Духовному и «сеять разумное, доброе, вечное», произносим вот так часто слово «деньги», это и нам ухо режет. Но без этого, увы, сегодня нельзя… Недофинансирование культуры было проблемой и в прежние, советские времена. Но не в таких, во-первых, масштабах.

А во-вторых, это, в немалой мере, все-таки компенсировалось неподдельным уважением к сфере культуры со стороны государства и общества. Мы были частью идеологической системы – и частью очень важной. Теперь она рухнула – и все изменилось. И, к сожалению, не к лучшему…

Но, несмотря на все это, во Владикавказском доме-музее Коста убеждены: дорогу осилит идущий. Ведут научную и поисковую работу, тесно сотрудничают с учебными заведениями республики (в том числе, и с сельскими школами из отдаленных районов), проводят выставки и литературно-музыкальные вечера. Заботливо пестуют великолепный зимний сад с экзотическими комнатными растениями, украшающий галерею на втором этаже музейного здания, при входе в который исторгает восхищенное «Ах!» практически каждый посетитель, впервые переступающий этот порог. И светло и искренне радуются зримым подтверждениям, которые приносит им их работа: зерна, брошенные в духовную почву Осетии рукою Коста, прорастают добрыми всходами в молодых сердцах и сегодня – вопреки пытающимся выстудить эти сердца холодным ветрам циничного прагматизма…

– Не так давно группа молодых актеров Северо-Осетинского академического театра – участников спектакля «Хазби Калоев», поставленного под руководством Риты Рамоновой, который посвящен погибшим в Великую Отечественную молодым поэтам Осетии, – передала в дар нашему мемориальному дому-музею и нашим коллегам и соседям из Музея осетинской литературы по десять тысяч рублей – сбор, вырученный от этой постановки. Сначала ребята хотели заказать на эти средства мемориальную доску, чтобы установить ее в год 150-летия Коста на стене дома на Осетинской слободке, на пересечении улиц Войкова и Армянской, который когда-то, в начале XX века, строил там для себя поэт и где он надеялся обрести семейное счастье с дочерью своего друга, ардонского учителя Иорама Хурумова – Лелей Хурумовой.

Идея отметить мемориальным знаком на карте старого Владикавказа это место, хранящее память о Коста Хетагурове, «витает в воздухе» уже давно, но все никак не может обрести практическое воплощение, – рассказывает Ирина Гутиева. – Однако в мастерской, куда обратились эти молодые актеры Осетинского театра, им холодно сообщили, что такой заказ «потянет» никак не на 20, а на все 100 тысяч рублей – и отказались сделать скидку, даже узнав, с ЧЬИМ именем он связан… И сейчас наш мемориальный дом-музей все-таки хочет обратиться к общественности Осетии и, приняв за «стартовую» основу сделанное нам ребятами пожертвование, объявить сбор средств, которых недостает для того, чтобы этот проект, наконец, обрел в год полуторавекового юбилея Коста «плоть и кровь»… Ведь это не самому Коста уже нужно. Это нужно Осетии. Нужно ее будущим поколениям, нужно всем нам…